Представители поколения 30+ через одного жалуются на тяжелое советское детство. Путем почкования множатся ностальгические статьи о ключах на веревочке, холодных обедах и вечном отсутствии дома родителей. А также о полном безразличии мам и пап к интересам и внутреннему миру ребенка.
– Времена такие были, – вздыхают представители обоих поколений.
– У нас просто не было возможности воспитывать их иначе, – оправдываются родители. – Мы много работали. Да и нас так воспитывали. Все так жили.
– У родителей просто не было возможности воспитывать нас иначе, – утешают себя дети. – Они много работали. Да и их так воспитывали. Все так жили.
Другое дело – мы. Мы-то другие. Сейчас-то возможности не те. Мы способны дать своим детям все только самое лучшее. Мы ни на капельку не безразличные. И ценим в ребенке личность.

Однако на практике чаще почему-то приходится сталкиваться с обратным.

За те восемь лет, что мой ребенок учится в школе, было сделано много любопытных наблюдений.
Например, на момент поступления в школу среди родителей одноклассников моего сына наблюдался большой процент неработающих мам. Домохозяек современного типа, которые на родительском собрании на просьбу помыть в классе окна говорили:
– Что?! Я даже дома окна не мою... Знаете, сколько я плачу за маникюр?!

Да мы не об окнах. Так вот именно эти мамы больше других настаивали на посещении детьми группы продленного дня. А затем в частной беседе они с недоумением спрашивали меня, почему сразу после уроков я забираю своего ребенка домой.
– Ты что! – хлопали они наращенными ресничками. – Ведь это же так здорово! Во-первых, они там все уроки делают – родителям ни вникать, ни помогать не надо. Во-вторых, едят – опять же мамам готовить меньше. Ну и, в-третьих, голову никто не дурит – занимайся спокойно своими делами: спи, смотри телевизор, езди за покупками.
Да. Казалось бы, ребенок при деле. Но на практике не все так гладко. На практике получается как? Во-первых, уроки. Весь класс обычно списывает упражнения у самого спокойного и прилежного ученика. За пять минут. А все оставшееся время детвора играет в игры в телефоне. Во-вторых, обед. К супу дети даже не притрагиваются, кашу размазывают по тарелке и уносят вон. Затем достают из рюкзаков сладкие газированные напитки и щедро сдобренные глутаматом натрия сухарики.

А потом мы удивляемся, откуда у всего класса к окончанию начальной школы так резко снизилось зрение и развился гастрит.

А стрессы? Некоторые родители и приходить-то за детьми не хотели. Помню, как на родительском собрании мамы повально писали заявление, что под свою ответственность просят разрешить детям уходить домой после продленки в одиночку. Это зимой после семи вечера шестилетних малышей! А на возражения классного руководителя, подчеркивающего, что если с ребенком, мол, что-то, не дай Бог, случится, школа ответственности нести не будет, родители спокойно отвечали:
– Хорошо. Мы поняли. Дойдут как-нибудь. Ничего страшного.
Потом во взрослой жизни мы ищем причины неврозов и фобий, не думая о том, что корни проблемы нужно искать в далеком детстве: в блуждании по темным переулкам и неосвещенным подъездам…
Далее. Хронические болезни. Как часто классный руководитель на собраниях просит не отправлять в школу заболевших детей! Бесполезно.
– А я не могу с ним сидеть. У меня работа, – говорит мать, не думая ни только о своем ребенке, но и о других, которые тоже могут подхватить инфекцию.
– А я своего пичкаю сильными антибиотиками, чтобы кашель быстрее прошел. У меня работа, – говорит соседка, не пытаясь вникнуть в то, какой вред наносит здоровью ребенка бессистемным приемом не нужных ему препаратов.
Вот вам и хронические бронхиты, тонзиллиты, синуситы и прочие напасти. На всю жизнь.

Какая может быть работа, когда речь идет о здоровье детей?

Не хватает малышам и родительского внимания. Чтобы спросить, поинтересоваться, посоветовать, вникнуть, разобраться. Все некогда.
Многие мои знакомые – чрезмерно занятые и успешные барышни. Времена такие. Да. Есть среди них и многодетные мамы. Только вот детей своих они почти не видят. Утром, пока родительницы еще спят, детей развозят в садики и школы бабушки или няни. А когда мамы вечером возвращаются домой, детвора уже спит.

В субботу мамы отсыпаются после тяжелой рабочей недели и лишь в воскресенье пытаются наверстать упущенное. Максимум – визитом в фаст-фуд. Приучая детей к тому, что это не вредно, а вовсе даже наоборот – феерия и праздник.
Иногда они звонят и, смеясь, рассказывают, что вот уже две недели не видели своих детей, хвастаясь, какие те самостоятельные умнички. Откуда им знать-то?
Иногда они пытаются оправдать себя деньгами. Но далеко не все можно купить за деньги. Наоборот. Деньги ничего не стоят. Что значит то, что у вашего ребенка есть айфон и айпэд, если вы не знаете, где ваш ребенок в данный момент находится? И в порядке ли он?
Иногда они звонят мне вечером и спрашивают, не у нас ли Саша/Паша/Леша. А потом бегают по темным дворам в поисках потерявшихся почти уже подростков. Потому что дети оставляют дома телефон или просто не отвечают на звонок.
Летом с нами на дачу ездил друг моего сына. За несколько дней пребывания за сто километров от города его мама ни разу не позвонила.
- Слушай, – не переставая удивляться спросила я. – Может маме позвони. Она, наверное, волнуется.

– Да нет, – спокойно ответил мальчик. – Все нормально.

У них это не принято. Я понимаю. Видимо, таким образом родители пытаются вырастить самостоятельных детей, а не маменькиных сынков. Но разве самостоятельность – это самое и единственное главное в жизни? Разве не из этих детей вырастают мужья, которые не отвечают на звонки переживающей жены и никогда не звонят постаревшим родителям?
Потому что не было принято.
Меня воспитывали иначе. И каждое утро я первым делом звоню родителям. А мой сын каждый день из школы звонит мне.
Разве не от нас самих зависят все эти вещи?
Понятно, что никто ни от чего не застрахован. Но тем не менее именно при правильном воспитании больше шансов, что ребенок вырастет счастливым сам и сделает счастливыми своих близких.
Так вот, возвращаясь к тому самому тяжелому советскому детству. Я, например, ничего подобного не помню. Я никогда не оставалась одна. Мои родители тоже работали. Но каждый день в обеденный перерыв они по очереди приезжали домой, встречали меня из школы, грели обед и мы вместе садились за стол. Иногда их сменяли бабушки и дедушки. И это было счастливое детство.

Когда в школу пошел мой ребенок, я не сомневалась ни секунду. Я поговорила с начальством, объяснив, что отныне смогу работать в офисе лишь первую половину дня, доделывая работу дома. Я хотела встречать ребенка со школы, варить ему суп и помогать с уроками. Ради чего готова была пойти даже на уменьшение заработной платы. Правда, руководство вошло в мое положение, сохранив имеющийся оклад при условии, что на качестве работы это не отразится. В результате я успевала все: еще и подрабатывать.
Это я к тому, что у человека всегда есть выбор. Только он не всегда себе в этом признается.
А ведь если посмотреть правде в глаза: если вы даже с больным, требующем вашей особой заботы и внимания ребенком посидеть не можете, то зачем вам такая работа?
Я не претендую на стопроцентную правоту. Это лишь одно из мнений. Но ведь в теории все обычно согласны именно с таким подходом к воспитанию.
Время от времени в интернете появляется статья из серии "День, когда я перестала спешить и стала уделять много времени своему ребенку". И тогда очень занятые и очень успешные мамы начинают расшаривать эти тексты с восторженными комментариями.
– Ах, как это чудесно! Ах, у меня просто глаза открылись! Читать всем!
– Разве это не очевидные вещи, которые и так известны каждому? – каждый раз думаю я, наблюдая за этой "эпидемией".
Но вскоре восторги затихают, и все возвращается на круги своя. До следующего подобного текста